Сильная и независимая — почему всё больше женских персонажей-пустышек в играх?

Женские персонажи в видеоиграх прошли долгий путь: от полураздетых барышень в беде до главных героинь, способных решать свои проблемы без участия посторонних. Но почему именно сейчас образ сильных и независимых подвергается критике? С вашего позволения, мы немного порассуждаем на эту тему.

И да, автор этого текста — девушка.

Женский протагонист давно не в новинку: так, в 1982 году игроков радовала мисс Пакман (Ms. Pac-Man), в 1986 — Самус Аран (Metroid) , а в 1996 появились сразу две культовые дивы — Лара Крофт (Tomb Raider) и Джилл Валентайн (Resident Evil). Однако говорить о какой-то тенденции 20-30 лет назад не приходилось — скорее, о локальных достижениях.

Очень показательно, что еще совсем недавно, в 2017 году, Sony сомневалась в успехе Horizon Zero Dawn из-за девушки на главной роли, а в руководстве Ubisoft были уверены, что «женщины не продают видеоигры».

Тем не менее, с увеличением количества геймерш растет и число протагонисток, и тут нет никакого заговора феминисток — девушки в основном предпочитают играть за представительниц своего пола, а рынок просто отзывается на запросы аудитории.

Но все же, несмотря на заметный прогресс, женских персонажей на главных ролях пока остается значительно меньше, чем мужских.

Сейчас в киноиндустрии персонажи вроде Рей («Star Wars») или капитана Марвел (из одноименного фильма) превратились практически в имена нарицательные для всех неумело прописанных «сильных и независимых». Наивно было бы предполагать, что тенденция к созданию таких протагонисток обойдет видеоигры стороной.

Элой из дилогии Horizon, Лара Крофт из Tomb Raider (последняя трилогия), Джилл Валентайн из Resident Evil 3 Remake — все трое частенько занимают высокие места в списках лучших видеоигровых женщин. И на их примере неплохо видно, что не так с образом современной героини.

Так, проблемы Элой не в огромных щеках, которые ей подарил сиквел, а в отсутствии хоть каких-то граней личности. Девушка словно бы сошла со страниц неумелых фанфиков — идеальная, умная, сильная, добрая и отважная.

Единственное, что отличает ее от Рей Скайуокер — наличие предыстории и эмоционального багажа в виде Раста (наставника Элой). В остальном это настолько же «мэрисьюшный» персонаж (герой, наделённый гипертрофированными, нереалистичными достоинствами), для которого в каждом сюжетном кусте заготовлено по роялю.

Элой легко осваивает новое и неизвестное, завоевывает внимание окружающих, защищает слабых, не терпит никаких двусмысленных намеков — и в целом невероятно скучна. Это тот обидный случай, когда потрясающий оригинальный дизайн (вы только посмотрите на этот гайд по косплею!) не имеет ничего общего с характером самого героя.

С обновленной Ларой Крофт проблем не меньше: как и Элой, она просто затмевает окружающих людей своей безупречностью, а сценаристы будто и не пытаются создать интересных персонажей рядом, словно боятся сместить фокус с и так не в меру идеального протагониста.

Единственная их слабая попытка — Tomb Raider 2013 года. Проект пусть и страдает от сильнейшего диссонанса между происходящим в катсценах и игровым процессом, но все же пытается рассказать историю неопытного начинающего терминатора Лары. Тут есть и ее взаимодействие с любовным интересом, и разговоры с друзьями, и флешбэки с наставником, а также многочисленные попытки выживания. Остальные части серии, кажется, забили даже на это.

В Shadow of the Tomb Raider разработчики сделали легкие поползновения в сторону изучения души молодой расхитительницы, но что-то явно пошло не так. Поэтому на выходе вместо обещанного противоречивого персонажа мы получили эмоционально нестабильного подростка в теле взрослого человека. А разговоров-то было!

При этом и полноценный диалог выстроить Ларе не с кем — вокруг только болванки, либо помогающие, либо противостоящие ей. Самой же девушке ни падающие самолеты, ни отверстия в пузе от пуль не страшны — с луком в руках она способна уничтожать даже древних бессмертных.

Она вообще со всем справится сама. Как итог — никакого морального и психологического становления за три игры в «ту самую Крофт» так и не произошло.

В то же время Capcom в своем желании осовременить Resident Evil 3 решительно стерла оригинальный образ Джилл Валентайн.

На смену сильной, волевой, но обыкновенной девушке пришла обожаемая всеми супергероиня, которой все нипочем — будь-то ракета под ногами или прыжок с крыши. А ее противостояние с Немезисом и вовсе выглядело зарубой T-800 с T-1000, непонятно, кто из них еще более неуязвимый. Оттого и момент с заражением Джилл не сработал. Серьезно, ее лицом пару часов назад чуть ли не кирпичные стены ломали, ну что с ней может случиться?

Ничего подобного, как можно догадаться, оригинал себе не позволял: Джилл была уязвима, никаких аниме-пушек голыми руками не поднимала, а все сражения с Немезисом проходили на грани ее человеческих сил.

Любого персонажа, независимо от пола, можно испортить, сделав его слишком идеальным. Лишить героя изъянов, поместить в стерильную среду, в которой никто не сможет с ним сравниться — очень ленивый способ создать якобы сильного протагониста.

Кроме того, сейчас вектор развития мужских персонажей клонится от так называемой маскулинной токсичности в сторону большей чувственности и эмоциональной открытости. Вспомнить можно и обновленного Кратоса (God of War), и Артура Моргана (Red Dead Redemption 2), и Сэма (Death Stranding).

В то же время девушки все больше теряют связь с этими чертами, как с пережитком прошлого, и приобретают характеристики, свойственные гипертрофированным героям боевиков 80-90-х.

На этом фоне какая-нибудь Байонетта (из игры Bayonetta) выглядит как минимум непривычно. Она изначально создана нарочито крутой и чувственной, достаточно сильной, чтобы не испытывать трудностей с врагами, и достаточно вызывающей, чтобы не стесняться принимать в сражениях разные «интересные» позы. Ее сексуальность — неотделимая часть ее самой, но разработчики не останавливаются на этом. В сюжете первой игры появляется Цереза — обычная девочка, через взаимодействие с которой ведьма раскрывается с другой, более непривычной, стороны. Избитый ли это ход? Конечно. Работает ли он? Безусловно.

Кроме нее, уже сейчас есть примеры протагонисток, которые куда лучше справляются с ролью действительно сильных героинь: Сенуа из Hellblade: Senua's Sacrifice, Элли и Эбби из The Last of Us: Part II, Клементина из The Walking Dead. Наличие привязанностей, любовного интереса, отличных персонажей вокруг не делают их менее привлекательными — сила персонажа не в том, чтобы быть лучше всех.

Людям нравятся герои, которые преодолевают трудности, растут над собой, принимают свои изъяны, признают ошибки — всего этого просто не происходит, когда персонаж лишен недостатков и каких-либо сомнений. Но проблема таких вот героинь далеко не только игровая — достаточно вспомнить супергероинь Marvel.

Разумеется, тенденция к созданию пустых «сильных и независимых» пока не распространилась на всю видеоигровую отрасль, но прецеденты (и довольно-таки заметные!) есть, и сколько ещё эта зараза будет отравлять нашу любимую индустрию, сказать сложно.

***

Хотелось бы верить, что эра безликих героинь, запертых в рамках очередных современных стандартов, с нами ненадолго — им самое место на полке истории вместе с бронелифчиками, тезисом «девушки не продают игры» и женскими бикини в качестве награды за пройденный уровень.

В конце концов, все меняется.